Нью-Йорк и жизнь с оперной певицей
Я проснулся в Бруклине в 7 утра. Умылся и вышел на улицу.
[caption id=”” align=”aligncenter” width=”628”] 
Бруклин это просто замечательное место. Это такой район в Нью-Йорке. Он огромный. В смысле, Бруклин. Да и Нью-Йорк тоже. Он даже больше, чем огромный. В 7 утра на улицах Бруклина было не многолюдно. А лучше сказать, почти безлюдно. И те немногочисленные прохожие были сплошь чернокожими. Но только я вышел на широкую улицу с аллейкой посередине, то произошло чудо: все прохожие вокруг стали евреями. Тут и там сновали худенькие молодые люди в черных пальтишках и курточках, в брючках, в черных шляпах или кипах. Со зданий смотрели вниз звезды Давида. Перемена была разительной и внезапной. Бруклин это просто замечательное место. А я шел по аллее к метро, где вокруг опять все стали черными.
Хорошо, что везде метро. Ну или там, где я был. Но схема метрополитена впечатляет. Поэтому я буду верить, и пусть даже наивно, что метро в Нью-Йорке есть везде. Но станции метрополитена, в отличие от его схемы, не выглядят такими величественными. Они неглубокие, узенькие и грязненькие. Нет тех длинных уходящих в глубину эскалаторов, как в Петербурге. Нет огромных зал с колоннами и скульптурами. Нет росписи на стенах, изображающих жизнь колхозников и колхозниц. Есть только низенькие потолки, обшарпанные стены и музыканты. Играют на скрипках, гитарах, флейтах и других популярных в метро инструментах. Но встречаются и диковинные, например, похожие на большой казан. По внутренностям казана стучат специальным молоточком, и, о чудо, из динамика вырываются звуки музыки.
Доехал до Манхэттена. В самый южный его край. А там причал, от которого отходят кораблики на соседние острова. На одном из них и стоит одна из главных достопримечательностей Нью-Йорка, а может и всех США - Статуя Свободы. На верхней открытой палубе кораблика столпотворение. Туристы с фотоаппаратами пробиваются к перилам и садятся в засаду. Это фотоохота на Статую Свободы. Вот кораблик поворачивается бочком к ней, и шелест затворов фотоаппаратов возвещает о начале охоты. Опоздавшие к перилам в отчаянии пытаются сделать заветное фото на вытянутых вверх руках. А потом мы причалили и поднялись на пьедестал статуи. Там экскурсоводы любезно фотографируют туристов на фоне статуи вот таким вот экстравагантным образом:
[caption id=”” align=”aligncenter” width=”657”] 
А дальше опять на кораблик. “Следующая остановка - остров Эллис” - любезно объявляет капитан. Это остров был воротами в Америку и новую жизнь для тысяч эмигрантов прибывших из Старого Света третьим классом. Там на острове Эллис им устраивали всякие процедуры и проверки. Не все их проходили, что приводило к расставанию с семьей, поэтому место довольно печальное.
И опять на кораблик. Обратно на Манхэттен. Там уже народ и машины на улицах и авеню. Где же знаменитая Wall Street? Здесь рядом, на юге Манхэттена. Сколько же там людей с фотоаппаратами. От Wall Street к бывшим башням-близнецам. Печальное место. Теперь башни уходят вниз.
[caption id=”” align=”aligncenter” width=”718”] 
А где же самый известная высотка Нью-Йорка? Пусть даже она уже не самая высокая - Empire State Building. Она чуть севернее от нового здания мирового торгового центра, кажется, вот тут совсем рядом, но все-таки лучше сяду на метро. И не ошибся - идти было порядочно. Приехал. Кажется, что чем севернее на Манхэттене, тем больше людей. Но вот та самая старинная высотка. Путь к ее сердцу извилист и долог. Небольшие лифты говорят о том, что строители не думали, что будет столько желающих подняться на самый верх. Там три обзорных площадки. Первая на восемьдесят каком-то этаже. Туда вас поднимает лифт. Вторая чуть выше первой, и туда иногда предлагают подняться по лестнице, чтобы не стоять в очереди. И желающих много - кто же любит очереди? Но некоторые из них порой переоценивают свои силы и потом сожалеют о поспешном решении воспользоваться чертовой лестницей. На лестничных пролетах они вспоминают о безмятежной и приятной очереди на лифт. А на третью площадку опять только лифт. Он еще уже, чем первый, и лифтер закрывает решеточку изнутри. Старина-с.
Пора вниз. А там опять толпа и автомобили. Недалеко от Empire State Building есть небезызвестная Times Square. Здесь торжество рекламы. Она со всех сторон. Странно, что на Times Square рекламы нет на небе. Эта площадь забирает оставшиеся силы. Пора прыгать в низенькое метро и ехать назад в Бруклин.
Беда в том, что я не умею гулять по-нормальному. Если мне удается провести в каком-то новом месте хотя бы пару дней, то в первый день я иду гулять и отдаю прогулке все силы так, что в последующие дни мне уже не хочется никуда идти. Поэтому на второй день я проснулся в Бруклине уже в 11 утра. И мне уже не хотелось смотреть Нью-Йорк. Мне хотелось не шевелиться и не открывать глаза. Сделав усилие над собой, я все таки оказался на улице. А там и в метро.
Это был январь, и самое время сходить на пляж. Брайтон-бич. И там действительно есть пляж с песком и прекрасной деревянной набережной, где чинно и благородно прогуливаются пожилые выходцы из бывшего Советского союза. Но говоря о Брайтон-бич, обычно вспоминается улица, похожая на рынок, где вывески магазинов сплошь на русском языке. Там английская речь слегка удивляет. На тротуаре встречаются лотки с товаром, и можно услышать необычный для Америке диалог:
- А вот это что такое?
- Конфеты! Бельгийские!! Написано же!!!
[peg-gallery album=”http://picasaweb.google.com/data/feed/api/user/103813056835863838724/albumid/6375860380693093793?alt=rss&kind=photo”]
Я не очень люблю рынки, но почему-то так было интересно просто гулять по Брайтон-бич, заглядывать в магазинчики и слушать прохожих. И вот уже вечер. Но что-то я забыл посмотреть в Нью-Йорке. Конечно, Бруклинский мост. Символ Нью-Йорка. Поехали. Да, опять на метро. Выхожу в районе Dumbo, там пешком можно дойти до самого моста. Там и набережная. Уже декабрь, и уже стемнело. На той стороне Манхэттен и огни. Красиво и хорошо. Был бы еще июль, а то там ведь есть газон, где было бы приятно поваляться. Поваляться под Бруклинским мостом. Не под всяким мостом хочется поваляться.
Хоть первый день и забрал все силы, хоть Брайтон-бич и поглотил все резервы, но нельзя так просто взять и поехать спать после Бруклинского моста. Еще чуть-чуть. Да, опять на метро. Да, опять туда на Манхэттен. А там милая Маленькая Италия с уютными ресторанчиками. А сразу за ней шумный Chinatown. Нет, Италия лучше, пусть даже и маленькая. Все, сил больше нет. Назад. Спать.
На следующее утро в аэропорт. Водитель-узбек интересно и познавательно рассказывает по-русски о Нью-Йорке. Оказывается, есть и Маленький Узбекистан, но о нем никто не знает.
А где же оперная певица? Она живет в Бруклине, преподает вокал, игру на фортепиано, сдает комнату, и зовут ее Катей. Но по-русски она не говорит. Вот такой он, Нью-Йорк, где Кати не говорят по-русски.
[peg-gallery album=”http://picasaweb.google.com/data/feed/api/user/103813056835863838724/albumid/6375860169067172849?alt=rss&kind=photo”]