Последние несколько лет я много летаю. К сожалению, не во сне, а наяву. В основном это из-за командировок, куда я обычно лечу на разных немецких, французских, голландских и даже американских перевозчиках. А вот полетать с Аэрофлотом мне довелось лишь недавно.

[peg-image src=”https://lh3.googleusercontent.com/-Xtv3S2f6c4o/WLuwk30lflI/AAAAAAAAIZg/17IGmoxOFJouPkFiOXdaZF1UWpQ7z-sTgCCo/s144-o/IMG_0137.JPG” href=”https://picasaweb.google.com/103813056835863838724/6383844083469641761#6393898243488841298” caption=”” type=”image” alt=”Аэрофлот” image_size=”2592x1936”]

Кукурузник

Нью-Йорк. Аэропорт имени Кеннеди. Даже не знаю, какого из них, наверное того самого. Декабрь. Я лечу в Москву Аэрофлотом. Если на вас никто не обращает внимания в аэропортах, и вы страдаете от равнодушного к вам отношения сотрудников воздушных гаваней, то берите с собой гитару. Или хотя бы просто кейс от гитары. Я вам обещаю, вы будете купаться во внимании всех окружающих вас работников аэропорта. Некоторые из них будут интересоваться моделью гитары, и узнав, что это, например, бас-гитара, будут готовы вас расцеловать. Другие будут признаваться вам, что они искренне надеются, что там внутри не ружье. Третьи буду спрашивать, как у вас дела, то и дело поглядывая на кейс, и соображая, что же это может быть, вдруг спрашивать, не клавиши ли это. А вы будете с важным видом расхаживать по залам аэропорта, бережно ставя кейс рядом с собой и гордо посматривая на окружающих. Даже если вы никогда не умели играть на бас-гитаре. Вот примерно так я летел из Нью-Йорка в Москву.

Американские авиакомпании в основном предпочитают родные Boeing’и, европейские - AirBus’ы. Я не знал, что предпочитает Аэрофлот. И здесь я хочу признаться в ужасной предвзятости, которая мной овладела в тот момент, когда я купил билеты на рейс Аэрофлота. Надо признаться, что в моих несправедливых мыслях о том, что пока все остальные пассажиры чинно и благородно заходят на борт своих самолетов, мы, пассажиры Аэрофлота, будем трястись в открытом грузовике, который будет нас вести по взлетно-посадочной полосе к нашему кукурузнику, на котором мы героически будем пересекать Атлантический океан. Что по откидной лесенке мы заберемся в наш летательный аппарат, где вдоль стен с овальными оконцами будут располагаться лавочки, за долгие годы вытертые до блеска штанами пассажиров. Дальше откидная лесенка уберется под одну из лавочек, а пассажирская дверь, через которую мы попали на борт, закроется на щеколду. Щеколда эта будет дребезжать весь девятичасовой перелет до Белокаменной, и приводить в ужас всех пассажиров, а в особенности того несчастного, который будет сидеть рядом с дверью. Во время взлета пассажиры будут невольно скользить по блестящей лавочке и напирать на того несчастного у двери. И будет он неистово сопротивляться этому вероломному напору, и может быть даже отчаянно крикнет “Да что же это делается, граждане?! Сил нет!!!”. Но слова его безжалостно поглотятся ревом мотора.

В этом предвзятом своем отношении я и хочу признаться. Покаяться, что так несправедливо думал про Аэрофлот. Нам подогнали прекрасный самолет, который был вовсе не кукурузником. В нашем прекрасном самолете, кажется, и не было вовсе ни одной дребезжащей щеколды, и ни одна дверь не подпиралась шваброй на всякий случай. Надеюсь, что Аэрофлот меня простит.

Тапочки

Когда я летал со всякими иностранными авиакомпаниями, то мне в моем эконом классе выдавали наушники, подушечку и какое-то одеяльце. Одна американская авиакомпания даже выдала мне маску на глаза и беруши, когда я как-то в ночь летел в Бостон. Маску эту и беруши я бережно сохранил на всякий случай и держу теперь в специальном кармашке моего рюкзака. Помните, у Гоголя персонаж был один?

Но Аэрофлот пошел еще дальше. Он выдал мне тапочки. Такие простые синие тапочки. И после этого мое сердце окончательно растаяло, и по щеке чуть было не покатилась скупая слеза умиления. И уж еще пуще мне стало совестно за мои прежние глубоко ошибочные мысли в отношении Аэрофлота.

Бортпроводницы

Как мне потом говорили разные люди, Аэрофлот считается довольно хорошей авиакомпанией в мире, о чем я раньше совершенно не подозревал. На борту нас встретили улыбающиеся бортпроводницы, которые при этом говорили по-русски. И когда началась долгожданная процедура кормления пассажиров, как же все-таки было приятно мне вместо какой-нибудь “chicken” или “pasta”, произнести “Будьте добры курочку, пожалуйста!”. И опять мое сердце таяло, и опять слеза умиления чуть-чуть не сорвалась и не покатилась по щеке.

Но к концу полета бедные бортпроводницы уже не улыбались.

Индусик

И причины исчезновения улыбок были простые. Представьте, что в самолете летят несколько сотен человек. И многие задают вопросы, и просьбы у них какие-то возникают, а порой даже и желания. И все эти хотелки непрерывным потоком вываливаются на бедных бортпроводниц, которые по долгу службы должны с каждой хотелкой бережно разделаться. Поэтому я стараюсь их не беспокоить своей скромной персоной и вообще ужасно боюсь случайно нажать кнопку вызова бортпроводника. А между тем звоночки от нажатия этих кнопок то и дело слышны то там, то тут. Здесь кому-то воды стало необходимо, там кому-то вина испить. Сразу при посадке в самолет кто-то не поделил место в отсеке для багажа, у кого-то чемодан слишком толстый, а кто-то и сам слишком толстый - и все эти недоразумения надо решать бедным бортпроводницам в течение долгих часов полета.

А некоторые пассажиры могут влюбиться, как это случилось с моим соседушкой-индусом. Индусик сразу после взлета решил выпить винца, а потом и повторить. Но вот беда: росту и весу он был совершенно небольшого, и большого опыта возлияний тоже видимо за плечами не имел. Поэтому быстро захмелел и стал вызывать бортпроводниц по разным причинам. Одна девушка по долгу службы или по доброте душевной ему мило улыбалась. Не много надо было, чтобы индийское сердце затрепетало и затребовало какого-нибудь нежного чувства. По уходу бортроводницы, индусик быстро допил стакан, что было весьма опрометчивым поступком, и поспешил продолжить знакомство, чем попутно вызвал негодование мирно почевавшей рядом дамы, через которую он энергично стал перелезать. Что происходило дальше мне не было видно, потому что действие разворачивалось в небольшом отделении между пассажирскими отсеками. До меня порой лишь долетали отдельные возгласы и просьбы занять свое место. Проходящий мимо меня коренастый молодой человек как-то недобро посмотрел в сторону действия и покачал головой. Я представил, как тот вмешивается в происходящее, и возникла мысль, что как бы международного конфликта не вышло …

Но все обошлось, и шатающегося индусика привели опять ко мне и усадили в кресло. После этого он безмятежно уснул, что было самым правильным в сложившейся ситуации. Однако волнения возобновились и после тихого часа. Индусик что-то потерял и начал это что-то искать, а потом и задавать вопросы несчастным бортпроводницам. Моя прическа больше подходила не для международного авиарейса Нью-Йорк - Москва, а для междугороднего рейсового автобуса из Мордовии, где можно, например, отбывать наказание или нести срочную службу в армии. И сидел рядом, читал книгу и ждал вопроса “Может этот взял?!”.

Английский от капитана

Вы знаете, что есть такая сентиментальная традиция, что перед вылетом капитан самолета приветствует пассажиров, а также сообщает про время полета, погоду и куда же мы все-таки полетим. По завершении полета капитан так же благодарит пассажиров за то, что они хорошо себя вели и выбрали именно эту авиакомпанию, ну и заодно опять говорит про время и погоду. Бывает, что капитану хочется поговорить с пассажирами и во время полета. Например, он может рассказывать о предстоящих турбулентностях. Один раз я летел в Амстердам в то время, как сборная Голландии играла очередной матч в очередном чемпионате. Во время полета капитан периодически рассказывал нам о ходе встречи, а в конце с гордость сообщил, что голландцы одержали-таки победу.

У этой милой традиции есть одна особенность. Капитан сначала общается с пассажирами на основном языке страны, откуда эта компания родом, а потом обязательно на английском языке. Английский капитана Аэрофлота был изумителен. Он говорил так медленно и расслаблено, тянул слова, словно ему в это время делала массаж бортпроводница или даже второй пилот. Конечно, совершал ошибки. Заметил даже я, а я уж точно не талантлив в языках. Хотя кто их не совершает? Порой он прерывался на пару секунд, чтобы подобрать нужное слово. А может, чтобы отхлебнуть пина колады.