По недавно заведенной традиции, к началу марта приходят холода, тогда как зимние месяцы могут нас теперь радовать дождями и зеленой травой вместо беленьких сугробов. Раньше мне казалось, что традиция это сугубо русская, однако, нет, выяснилось,  что она интернациональная. В частности, традиция эта прижилась и в Германии.

Речка всю зиму стояла безо льда, а к первому дню весны на ней уже с неделю красовались замысловатые ледяные узоры. Проходя по каменному мостику к станции местной городской надземной электрички S-Bahn, немцы часто останавливались, чтобы с минутку поглазеть на долгожданный, а может быть даже и диковинный лед. Особенно утонченные в плане душевной организации натуры даже принимались за фотографирование.

А днем нас греет солнышко. Однако, по известным законам природы ночью оно перестает нас обогревать, в результате чего по утрам на прекрасных мощеных немецких улицах образуется невидимый, но вполне ощутимый тоненький слой льда. Немецкие дворники, кажется, сильно преуспели в искусстве скрытности: вижу я их крайне редко. Но надо отметить, что улицы Берлина в большинстве своем довольно чистенькие и ухоженные. Но, зараза, скользкие.

“Может быть сорвались поставки песка из Сахары?” - спрашиваю я себя подъезжая к станции Фридрихштрассе, которая может быть даже была названа в честь того самого Фридриха Великого.  “Или может быть вся соль прошлой осенью ушла на засолку помидоров?” - тем временем мы уже едем к Хакешемаркт. А вот справа и берлинский кафедральный собор. Он большой и с зеленой крышей, отвлекает пассажиров от постных обывательских рассуждений о скользком пути немцев на работу.

Хотя не только немцев. И не только на работу. Вот бабушка идет изящная и в бежевом пальто. За ней карманная жучка семенит, поспевает за хозяйкой и уже подумывает меня облаять. Но как бы ни была осторожна бабушка, один неверный шаг - и нога уже поехала по гладенькой брусчатке … И слышу я уже междометия на чистом немецком языке, хотя и понять его еще не в силах, но кажется мне, что означают они что-то не совсем цензурное.